|
Европа, 2003 год… Жду Ваших отзывов
|
Альштедт.
Костюмированное представление Последний день июля. Ютта смотрит программу мероприятий в местной газете и находит среди прочего какое-то костюмированное преставление в маленьком городке Альштедт, лежащем неподалёку от Кельбры. После трехдневного вояжа мне, честно говоря, хочется денёк поваляться на диване, но её идея и правда интригующая. В Альштедте чудесным образом сохранился имперский пфальц, и всё представление будет происходить именно там, среди настоящих замковых стен! По настроению сегодняшний день – философичен. Этому способствует, к счастью, некоторая прохлада, образовавшаяся в воздухе благодаря тучам на небе. Лето уже измучило всех дикой жарой: несчастные европейцы, привыкшие к комфорту и кондиционерам, начинают тихо умирать от высокой температуры. Каждый день передают в новостях о немалом количестве смертей во Франции, Италии, Испании, хотя в Германии всё пока ещё не так трагично. И вот сегодня на небе – очень многообещающие тучки! Едем на машине в Альштедт, я уже легко узнаю окрестности. История, история вокруг… Альштедт был одним из пунктов знаменитой «via regia» («Дорога кайзеров»: Кюффхойзер – Тилледа – Вальхаузен – Альштедт – Мерзебург), по которой, например, с триумфом проезжал Фридрих I Барбаросса, посетивший сам Альштедт 1 сентября 1188 года. А c 1523 года здесь, в церкви святого Иоанна, не на латыни, а на немецком языке, словами, преисполненными фольклорной образности, проповедовал Томас Мюнцер, произнесший, помимо прочего, и свою «Проповедь перед князьями» («Die Fürstenpredigt»). Призывая к Реформации церкви, он восклицал, стоя перед лицом разгневанного саксонского герцога Иоганна и его сына: «Дражайшие правители, принимайте свои решения, получая их из уст Бога, не давайте совратить себя лицемерным попам и не позволяйте сдерживать себя лживыми речами о терпении и доброте Божьей. Ибо камень, оторвавшийся от горы, стал огромным, и бедные крестьяне и миряне видят его гораздо лучше, чем вы. Да, слава Богу, камень стал огромным ..., и если другие господа, станут преследовать вас из-за Евангелия (т.е. Реформации), то они будут свергнуты их собственным народом. Это я знаю наверное. Да, камень стал огромным! Глупый мир давно боялся этого. Ведь камень упал на него, когда был еще невелик. Что же нам делать теперь, когда он стал таким большим и могучим и разбил огромный столп как старый горшок? О любезные правители Саксонии, смело встаньте на краеугольный камень,... и ищите истинную прочную опору в Божественной воле. Ваш путь будет верным. Добивайтесь всегда только Божьей справедливости и мужественно отстаивайте Евангелие. Вы и не представляете себе, как близок к вам Бог. Почему же вы позволяете запугать себя человеческими призраками?» Вообще, когда столько раз сталкиваешься с тенями великих людей прошлого, уже и сам начинаешь мыслить высокими категориями. Многое, что ты знал раньше в странной неполноте, вдруг обретает необходимое дополнение… Многое, что было тобою узнано из книг, становится живым и зовёт тебя снова взять в руки те книги, чтобы заново понять прочитанное… В крепости и замке Альштедт для меня вновь прозвучало имя Гёте. В этом дворце он написал первые три акта «Ифигении в Тавриде». Здесь он инспектировал работу мануфактур веймарского герцога. Отсюда руководил продажей древесины из прилегающего лесничества. А древесина была хороша на загляденье: из неё потом в Гамбурге строили корабли. Альштедт – единственный так хорошо сохранившийся имперский пфальц. И вот мы зашли во внутренний двор замка. И сразу же нас захватил средневековый мир! Все служители вокруг были одеты в старинные костюмы. Дети мгновенно сориентировались и устремились к доброму седовласому здоровяку, с белой бородой и очками на мясистом носу. Это был игрушечных дел мастер. На наших глазах он отливал из олова солдатиков, и, наверное, у всех в памяти оживала бессмертная сказка Андерсена. Мастер зачёрпывал ковшиком расплавленный
металл, тонкой струйкой вливал его в заготовленную форму, сводил вместе её
створки и опускал в бочонок с холодной водой. От поверхности воды поднималось
маленькое облачко пара. Перед мастером на столике стояли уже готовые
композиции: то это были индейцы Дикого Запада, то в красочных персонажах
оживало европейское Средневековье… Дети с восторгом следили за происходившим
на их глазах волшебством, да и у взрослых тоже захватывало дух!
Рядом с мастером игрушек две «горожанки» учили всех желающих изготовлению бумаги – так, как это делали ещё до применения древесины. У них имелись мелкие-мелкие сетки по форме пчелиных сот и чан с водой и плавающими в ней какими-то синими волокнами. Эти волокна надо было поймать на сетку, затем их прессовали с двух сторон, отжимали воду и – чудо! – желающий получал в руки такой смешной, сырой ещё и выглядевший таким непрочным, лист средневековой синей бумаги. И эту бумагу он ведь сделал сам! Чуть поодаль на широких деревянных столах лежали прописи с готическими буквами. Малыши старательно учились давнему замысловатому шрифту. Но вот в замке раздался ясный, чистый голос, и на центр внутреннего двора вышел средних лет русоволосый человек, с небольшой кудрявой бородкой, одетый в тёмно-бордовый, почти чёрный средневековый костюм из бархата. На голове у него красовался такой же тёмный берет с прикреплённым пером. Мастер-распорядитель говорил очень красиво,
артистично, слушать его было сплошным удовольствием. Следуя за ним, мы
сначала спустились в замковую кухню, где располагался уникальнейший очаг с
дымоходом до самой крыши, высотою более Из кухни мы перешли в трапезную. По стенам вокруг – старинные гербы, но обстановка самая простая. Как сказал мастер-распорядитель, мы бы удивились, узнав, что за кушанья раньше почитались деликатесами. В наши дни мы их не рискнули бы есть точно! И он перечислил множество странных блюд, наподобие мяса ежа и похожих «изысков». Хотя – какую только дрянь мы ни отведываем в «японских» ресторанах и остаёмся живы!
Музыкальные инструменты в
трапезной Из трапезной мы поднялись на второй этаж.
Замок много раз перестраивался, поэтому архитектурные стили в нём перемешались
невообразимо. Поздняя готика соседствует с Ренессансом, барокко – с рококо… Второй этаж был, естественно, «благородным». Комнаты Гёте, столовая, охотничья зала, приёмная, старинные замки-засовы на дверях… Экспозиция, посвящённая Томасу Мюнцеру… В одной из зал стоял старинный печатный станок. Вначале нам позволили намазать печатную форму валиком с краской. Затем на неё мы накладывали лист бумаги, закрывали сверху второй формой-доской, всё это задвигали под пресс и начинали вращать поворотный рычаг. После двух его движений нам доставался свежий оттиск! Так, с помощью подмастерья Матиаса, каждый получил себе первую страницу из мюнцеровской «Проповеди перед князьями»! Вот это да! Закончив с делами, достойными первопечатника Гуттенберга, всё общество перешло в замковую капеллу. Здесь, как и во дворе замка, устраивают регулярные музыкальные вечера. Капелла очень уютная, небольшая. Из неё мы двинулись дальше, миновав ренессансного стиля галерею с акварелями на стенах. На картинах были самые разные оттенки светлого человеческого настроения, переданные очень тонко и проникновенно. Мне подумалось, что их не случайно повесили здесь: всё-таки разговор об истории жизни Мюнцера закончился на трагической ноте. А затем по загадочной узенькой лестнице мы
долго и неудобно спускались вниз и очутились… снова во дворе замка. Там
прибавилось новых персонажей. Современный шут веселил детей вполне
современными шутками, однако две женщины-мастерицы учили давнему искусству
плетения корзин. Вокруг их стола собралась целая толпа любопытствующих, и все
поражались, как быстро и просто можно изготовить из обыкновенных лозинок
красивую лёгкую утварь. А я разговорился в замковом кафе (но ведь не назовёшь
его харчевней или чем-то подобным!) с женщиной, которая продавала разные травы
и зелья. Она много ходит по окрестным горам и лугам, знает эти места, как
свои пять пальцев. Посетовала, что их край пребывает в забвенье, а можно было
бы устроить здесь настоящий рай для туристов. Бад Франкенхаузен. Панорама. Пещера Барбароссы. На театрализованное представление
знаменитого диспута между Лютером и Мюнцером мы решили не оставаться, его
пришлось бы ждать более двух часов. Вместо этого поехали в лежащий неподалёку
Бад Франкенхаузен. Около этого города во время Крестьянской войны в мае 1525
года состоялось решающее сражение, в нём полегло более 6000 крестьян,
настоящие реки крови бежали вниз по горе, на склонах которой мы стояли. В
наши дни на горе возведено круглое здание с впечатляющей панорамой внутри,
написанной художником из Лейпцига Вернером Тюбке. Он работал над полотном
размером 14 на
Описывать всё увиденное можно долго. К сожалению, моя усталость едва не опозорила меня. В круглом зале посетителей усадили на кушетки посередине, выключили свет, а экскурсовод выхватывал прожектором отдельные участки на творении Тюбке, ведя свой рассказ. И так мы вращались на кушетках по часовой стрелке, словно в планетарии. Было темно, уютно, голос экскурсовода звучал проникновенно и убедительно, и я… едва не заснул! Выйдя из здания панорамы, мы перекусили в местном кафе, а потом отправились в Пещеру Барбароссы, лежащую километрах в восьми от Бад Франкенхаузена. Уже само название пещеры будоражило воображение. Столько раз я читал и рассказывал о «старом кайзере», и вот мне выпала возможность взглянуть на легендарное место его последнего обитания! Приходиться обмотать вокруг поясницы какое-то полотенце, вытащенное из багажника нашей машины. Приходится беречь травмированную спину. К полудню снова установилась дикая жара, а в пещере очень холодно, и пар не идёт изо рта лишь потому, что влажность здесь 98 процентов. Мы входим внутрь горы и движемся вниз по пологому узкому тоннелю. Пол неровный, выщербленный множеством ног. Какой-то мужчина на искусственной ноге решает вернуться с полдороги, поняв, что из него плохой ходок по этим колдобинам. Ещё ожидая экскурсию, мы вооружились листками со справочной информацией. Мы идём по единственной в Европе пещере ангидрита! Открыли её совершенно случайно, в XIX веке,
хотя медный сланец в этих краях добывали ещё в средневековье. На исходе лета
1860 года пять местных шахтёров решили докопаться до богатых залежей руды и
на протяжении целых 5 лет упрямо долбили породу, продвигаясь вглубь горы! И
незадолго до рождественских праздников 1865 года гора, наконец, открылась
перед ними!
Входной тоннель Местные жители быстро поняли, что доход от туристов окажется намного больше, чем принесёт найденная весьма небогатая жила. Первых посетителей «Пещера горы Фалькенберг» (или «Пещера Роттлебена», как её тогда называли) увидела уже 7 января 1866 года, но затем начались по-настоящему широкомасштабные отделочные работы, исследователи находили всё новые пространства внутри горы, давая им поэтические названия – «танцевальный зал», «озеро гротов», «собор», «зал Страстной Пятницы»… Когда в 1890-1896 годах на горе Кюффхойзер
возводили грандиозный памятник, легенда о затворившемся в горе императоре
Барбароссе сама собой связалась с этой пещерой. Специально для того, чтобы
подчеркнуть эту связь, из каменных блоков в одном из залов соорудили трон и стол
Барбароссы!
По подземельям мы прошли около Особенно поражает, конечно, не высота иных
пещер – подумаешь, что над головой у тебя восемнадцать метров свободного
пространства, как в «Соборе», или даже двадцать пять, когда оказываешься на
«Олимпе»! Впечатляет в первую очередь «кожевенный завод» или, по-другому,
«дубильный зал» («Gerberei»). Здесь
с потолка свисают загадочные «шкуры» – чудесная игра природы. Воздух очень
влажный, и горная порода активно впитывает влагу. Из-за этого её объём
увеличивается больше, чем наполовину! Давление в породе растёт, и она
начинает отслаиваться с поверхности – так на потолке возникают странные
«тряпки» или «кожи», словно бы вывешенные мастерами для просушки! За каждые
сто лет, как подсчитали учёные, длина «кожаного» лоскутка увеличивается на 3- Идём по неширокой насыпи, с обеих сторон –
подземное озеро! Края дорожки огорожены каменными валиками. А за насыпью –
кристально чистая вода! Температура её всего восемь с половиной градусов.
Теплее, чем в Задонском источнике. Зато есть места, где глубина более четырёх
метров, хотя игра отражений и красок такова, что испытываешь обманчивое
впечатление мелководья. Окраска воды разная, от синей до зелёной, переливы
цветов завораживают. Ютта здесь совершила страшный для законопослушной немца
поступок! Она расхрабрилась после моих рассказов о том, как в России купаются
в источниках на Крещенье и просто так, и сунула в воду озера ногу, хотя это,
конечно же, «строжайше запрещено». Впрочем, не она одна занималась
«диверсиями»: какой-то дядечка, несмотря на запрет, тайно снимал увиденное на
видеокамеру, а один из туристов орудовал украдкой расчехлённым фотоаппаратом…
Большой зал, длина
Приёмный зал, длина
Кожевенный завод
«Собор», высота сводов
«Олимп», высота сводов
Озеро гротов с отражениями
Алебастровые «глаза»
Гипсовые «тряпки» на потолке
пещер В одной из пещер мы увидели профессионального фотографа. Ведь по легенде именно здесь расположилось войско старого Ротбарта и он сам сидел среди них на своём троне. Экскурсовод подробно пересказывает эту историю, всё очень дивно, но экономные немцы не согласны с ценой снимка – пять с половиной евро за собственный портрет на легендарном фоне. Я пересчитываю на рубли, выходит почти две сотни. Что за бред? Неужели можно жаться в такой ситуации, а потом – спустя пару лет – жалеть о собственной скупости? Вспоминаю момент из застольных бесед на дне рожденья Отто. Знакомые немки, отдыхавшие в Болгарии, сами отметили, что там больше любят русских, чем их. У немцев денег, конечно, больше, но они считают-высчитывают каждый пфенниг, а русские просто тратят и тратят. И действительно, из всей группы я оказываюсь… единственным, кто выложил денежки за снимок. Зато эту профессиональную фотографию с хорошим освещением мне через месяц пришлют прямо в Россию! И у меня будет что-то на память! И конечно же, нам показали чудесные алебастровые «глаза» на потолке одной из пещер. Тоже игра-творение природы… Вечером мы ходили в гости к Хайди. Это в пяти минутах ходьбы. У неё во дворе есть «pool», иными словами – бассейн с голубой водой. Глубина – по грудь, по форме напоминает два переплетённых кольца, довольно большой, метров семь-восемь в длину. Было очень приятно окунуться в тёплую воду и поплавать там после всех испытаний страшной жарой. Потом мы ужинали на улице, учитывая сыроядение Ютты, Хайди наготовила салатов… А вечером я просто прилёг на свою кровать и… открыл глаза уже утром. |
|
|
|
|
|
|
