|
Европа, 2003 год… Жду Ваших отзывов
|
Маленькие садовые впечатления… …Вечером ходили к
знакомому Ютты на его день рождения. Праздновали в дачном саду, на лоне
прекрасной немецкой природы, с видом на близкие вершины Кюффхойзера.
Расположились на крытой площадке перед домиком, в центре стоял заставленный
едой и питием стол, вокруг на стульях, креслах, лавках расположились мы.
Немцы были большей частью незнакомые мне, но контакт быстро наладился,
особенно – после первых рюмок. „Димитрий, берлинкеру?“ – восторженно полупел,
полуспрашивал меня Отто, и я отвечал: „О! Ja, ja!“ – после чего Отто приходил
в окончательный восторг. „Берлинкером“ именовался волшебный напиток, подобный
нашей родимой воронежской „Шиповой дубраве“, то есть пили мы крепкую
спиртовую настойку многих лечебных трав. Было, разумеется, и домашнее вино, и
магазинное вино, и пиво, и прочая, и прочая… В самом начале
празднования я понимал всё, но постепенно немцы напились, и мои способности к
уяснению заморских слов резко ослабли. А в конце вечера я вообще почти ничего
не понимал. Шутки, кстати, пошли к тому времени вполне интернациональные:
кто, кого, как именно и сколько раз… Ещё одно наблюдение: пьяные немцы
отчего-то не пели застольных песен. Возвращаясь домой
по уже тёмным улицам Кельбры, я спросил у Ютты: – Ютта, отчего я
так плохо понимаю немецкий язык? Я опечален! – Не волнуйся! –
философски, но всё же с некоторым смущённым смехом отвечала мне Ютта. – В конце вечера я тоже ничего не понимала
из того, что там рычали, бурчали и пытались выговорить… Моя вера в свою
способность осваивать иностранные языки была спасена! Эрфурт
Утро началось с
неожиданного известия: на поезде я в Эрфурт не поеду. А состоится моё
путешествие – в его начальной стадии – на автомобиле, вместе с какими-то людьми.
Ютта известила меня об этом за завтраком, радостно жестикулируя и улыбаясь. Я
сидел сонный, половина из сказанного прошла мимо ушей, но опыт уже приучил
меня к тому, что практичности немцев стоит доверять. Какие люди, какой
автомобиль, зачем мне ехать вместе с ними? – всё было неясно и отчего-то
вместе с тем заманчиво. Городок
наш спал ещё, когда мы прошли
пару кварталов по направлению к центру. Редкие знакомые, встречавшиеся на
пути, останавливались на пару минут и обменивались с нами разными житейскими
новостями, затем снова спешили – кто к молочнику, кто за свежим хлебом… На
меня поглядывали с интересом – у моей хозяйки широкий круг общения, и
неожиданный визит гостя из далёкой России производил впечатление. На центральной
улочке города мы остановились у ворот старинного дома, Ютта позвонила. Дверь
открыла симпатичная черноволосая немка, разулыбалась и провела нас на кухню.
Пришлось ещё раз позавтракать вместе с хозяевами, которые только собирались в
поездку. Их было три дамы: пожилая Гизела, Майка (как мне показалось – её
дочь) и Кристиане, подруга Ютты по службе. Через полчаса мы наконец-то
погрузились в старенький „Мерседес“ и направились в столицу Свободного
государства Тюрингия. Дорога заняла не
более часа. Я и Кристиане расположились на заднем сиденье и вели светские
беседы о политике. Многие моменты нашей беседы оказывались словно бы
продолжением прошлых бесед с другими людьми. Ещё вчера я рассказывал Ютте,
почему в России очень многие не любят коммунистов: наелись досыта ГУЛАГом и
взрывами церквей. Ютта возражала, что идея коммунизма в основе своей хороша.
А я приводил ей довод, что эта замечательная идея обязательно принимает в
реальных условиях какие-то „не те“ формы. Беседовал вчера с Зигфридом, во
время именинного торжества в садовом домике, пока тот не сильно напился.
Зигфрид сказал, что не имеет никакого желания возвращаться во времена ГДР.
Свободу он не променяет ни на что. Если раньше, до 1990 года, он имел
возможность путешествовать разве что в Советский Союз да страны
социалистического блока, то теперь ему открыт весь мир! Из разговора с
Кристианой выяснил, что в прошлом году она, например, три недели провела в
Мексике, в настоящее время собирается в Турцию. Сестра её тоже где-то скачет
по миру. Зигфриду понравились страны Магриба (немцы катаются туда без виз). Кристиане оказалась
шокированной моим рассказом о том, что первые конлагеря возникли не в
нацистской Германии, а в советской России на самой заре большевистской
власти, что мы потеряли в репрессиях и нерождёнными больше, чем в Великую
отечественную войну. Так понятно – немцы учили в своих школах лишь парадную
историю нашего государства… Покрутившись по
нешироким улочкам Эрфурта, мы как-то незаметно заехали в многоэтажный
подземный бункер. Оказалось, что это была первая в моей жизни подземная
парковка. Любопытно! Сразу же подумал: отчего не делать такие в Воронеже?
(Разумеется, тут мне оставалось только мысленно развести руками…) На Соборной площади
я тепло распрощался с дамами, они пожелали мне удачного вояжа и отправились
по магазинам, а я остался на распутье множества дорог и направлений. Сейчас уже сложно
вспомнить ту гамму ощущений, которая овладела мною. Одиночество в чужом
городе, но – такое восхитительное одиночество! Неизвестность, касающаяся даже
вечера моего дня, но – известность огромности этого дня и его бесконечности в
лицах, встречах, знакомствах, узнаваниях!.. Над
головой висели устрашающие хмурые облака. Нежаркая погода радовала, лучше и
невозможно желать путешественнику, за спиной которого висит рюкзак, но и
взоры вместе с тем регулярно устремлялись горе, особенно – когда начинало
долго и настойчиво капать с неба… Первоначальное чувство оставленности,
собственной брошенности – уж лучше бы я сразу ехал
один, на поезде! – удалось быстро преодолеть. Я походил по площади, нашёл
городской план с указанием улиц, достопримечательностей, гостиниц и прочего и
уверился в себе. Эрфурт
открывался по-особенному. Он сразу же показался мне городом внушительным,
серьёзным, обстоятельным. То ли погода была тому причиной, то ли ещё что… Забегая вперёд, скажу, что такое впечатление оказалось
верным, ибо как разительно от него отличались воздушный Веймар и вдохновенная
Йена! Эрфурт лежал передо мной, серокаменный и загадочный, и я, русский
странник в поисках собственного мира, уготовлялся открывать его для себя. Мой
фотоаппарат – тебе пою здесь я хвалебную песнь! Ты всегда оказывался главным
предметом в моём рюкзаке. И каким бы тяжёлым и неудобным он становился, я
всегда брал в руки верный и надежный „Зенит“ и вместе с ним, с его оком, шёл вперёд. Так было и в
тот день. И ты верно служил мне! Я
поднялся по ступеням соборного холма, на нём рядом стоят церковь святого Северина, куда можно было зайти, и собственно собор Девы
Марии. Ступеней число – 70, разделены они на 5 отрезков. Наверное, символика
в этом какая-то есть…
Соборный холм. Справа – церковь св.
Северина, слева – храм Девы Марии
В
очень красивой католической церкви святого Северина
царил потрясающий дух старины! По периметру храма висели картины,
изображавшие крестный путь Иисуса. Под ногами – плиты с именами и
изображениями различных каноников этой церкви, на некоторых из них ещё
виднелись полустёршиеся имена из глубокого
средневековья… Даже неудобно было ступать по ним, и
я старался, по возможности, обходить эти погребения. Рядом
с площадью ещё на одном холме возвышалась крепость Петерсберг.
Цитадель с бастионами, равелинами и прочей фортификационной премудростью.
Жаль, что по понедельникам все музеи здесь закрыты, и мне не удалось
взглянуть на большую часть композиций, скрытую за стенами и под крышами.
Только пушки под открытым небом услаждали взор праздно шатавшихся туристов.
Глядя на них, я достаточно проникся воинственностью местных властителей. Это
была действительно „цитадель“, внушительная и грозная…
вид на
город с одного
из бастионов Очень многое
я впервые открывал для себя в этот день. Привычные вещи представали в
неожиданном свете. Например, всем известно место из романа Дюма „Сорок пять“, где шут Шико,
сидя в одной из двух соседних исповедален в церкви, случайно подслушивает
смертельно опасную тайну заговорщиков против короля. Лишь сегодня я проникся
драматизмом ситуации и понял, что значит „сидеть в соседней исповедальне“. Уж если тебя там застигнут,
то скрыться не удастся. А ещё обратил внимание на то, что в местных кафе и
ресторанчиках очень мало рыбных блюд или они вовсе отсутствуют. И тут же
вспомнилось запальчивое и не вполне справедливое высказывание одного из
персонажей Тургенева о том, что немцы – ослы, потому что не умеют как следует приготовить рыбу (из „Вешних вод“, кажется)… Спустившись
с бастионов Петерсберга, я по Нордхойзерштрассе
двинулся по направлению к новым корпусам городского университета.
По
карте на площади я высчитал, что располагались они недалеко, примерно в 20
минутах пешей ходьбы. Но немцы пешком не ходят, они передвигаются либо на
велосипедах, либо на другом транспорте… И на меня,
бодро маршировавшего с рюкзаком за спиной и фотоаппаратом в руках,
поглядывали с любопытством… Многое изменилось в Восточной Германии за 10 лет,
прошедшие с моего последнего визита. Новое, современное здание университета
порадовало, огромная библиотека с максимумом автоматизации – просто
восхитила! Но была у меня и важная цель, не только из праздного любопытства
шатался я по городам и весям. Разыскав „Шестой
корпус сотрудников“ (Mitarbeitergebäude-6), я предстал пред очами
изумлённой секретарши. Увы, но все профессора благополучно наслаждались
летними каникулами. И пришлось мне оставить послание из нашего воронежского
университета местным учёным в факультетской канцелярии… Признаться,
секретарь профессора Майера впечатлилась до глубины
души знакомством с русским герром доктором
Чугуновым, владельцем рюкзака и фотоаппарата, облачённым в походные шорты,
имевшим на лице одиннадцатидневную щетину… После
обеда в студенческой столовой я двинулся в обратный путь, вновь в центр
города. Много гулял там в старинных исторических
кварталах, много фотографировал. Проходил мимо двух монастырей – августинцев
и урсулинок, врата второго выходили прямо на Ангер,
старинную площадь. И снова отчего-то стал вспоминаться Дюма…
речка Schwarzer Wilde
Самое старое здание Эрфуртского университета
Уличные сцены на Крэмерском мосту (Krämerbrücke)
Фонтан
на Ангере
Ангер Слово „Anger“ в переводе на русский означает „поляна, городской луг“, раньеш
здесь выпасали домашний скот. Теперь это слово обозначет
исторически сложившуюся площадь-пустырь, которую когда-то замостили и вокруг
настроили разные дома и магазины. С Ангера и начались
мои добровольные страдания. Тяжёлые тучи в конце
концов разразились настоящим ливнем, и мне пришлось спасаться в книжном
магазине, оказавшемся в двух шагах от меня. Это был настоящий рай для
филолога! Я уже серьёзно работал над докторской диссертацией, готовился к
будущей Habilitation, и здесь обнаружил просто море необходимой мне литературы:
художественные тексты современных немецких авторов, некоторые новейшие
литературоведческие труды и так далее. Всё время, пока шёл дождь, я бродил по
этажам этого оказавшегося необъятным книжного супермаркета и загружал корзину
покупателя. Расплатился кредиткой – как удобно! – и стал складывать купленное в рюкзак. И только тогда я подумал: ведь всё это
добро мне придётся таскать на своём горбу ещё три дня! Разумнее всего было бы
смирить свой филологический задор до Йены, где, как в университетском городе,
конечно же, должны были отыскаться книжные магазины. Но сделанного
не воротишь… Выйдя
на улицу, я с недоверием посмотрел на небо. Вечерело, и казалось, что вот-вот
снова польёт сверху. С крыш капало, вода стояла и в углублениях мостовой. Я
сверился с картой, которую купил ещё раньше, в отделе туристической
информации на одной из улиц, и зашагал на край города, где располагались две
молодёжных гостиницы. По пути заглянул и на железнодорожный вокзал, ознакомился
с расписанием поездов – надо же будет завтра уезжать в Веймар. Поезда идут
туда по несколько штук в час, что обрадовало.
Вход в городской парк Jugendherberge, как и обещал автор путеводителя в Интернете, располагалась в уютном
зелёном районе, по обе стороны дорог здесь тянулись красивые виллы. Улицы
носили очень русские и поэтические названия – Пушкина, Лермонтова,
Маяковского… Я шёл и фотографировал – эти огромные семейные дома,
внушительные соборы, чистые скверики, пахнувшие влажной свежестью…
Молодёжная
гостиница представляла из себя маленький уютный
домик за зелёной оградой. Вежливый молодой человек, начавший оформлять моё
поселение, внезапно замялся, потому что выяснилось, что у меня… нет специальной
членской карточки. Это было огорчительно и тревожно, так как время близилось
к темноте и уже хотелось покоя и отдохновения натруженным ногам. – Ах,
и что же мне делать? – безыскусно спросил я служащего. Перед этим я уже успел
сообщить ему, что я Hauptlektor из России, и вот специально приехал в хороший
Эрфуртский университет, и так далее, и так далее… – Ну… Вы, конечно, можете поселиться здесь, только это
выйдет чуть дороже для Вас. И ещё я не смогу оформить Вам страховку. – Да
эта страховка мне на фиг не нужна! – заверил я
молодого человека. – На меня же здесь потолок не обвалится! Он
улыбнулся и, успокоенный, протянул мне бланк поселения. –
Паспорт мой Вам требуется? –
Спасибо, я Вам верю… Так я
и поселился, один в четырёхместном номере. Красота! Однако
в гостинице смог усидеть недолго. Выпил кофе из автомата и – снова рванул в
центр. Докупил ещё книжек, затарился продуктами на
свой походный гостиничный ужин… Просто погулял по улицам. Боже мой, какие
здесь красивые девушки! Здешний изящный типаж отнюдь не сравнить с тем
грубоватым, что распространён севернее, в Саксен-Анхальт,
откуда я и приехал. И отчего у меня так мало времени… Впрочем,
ради справедливости следует заметить, что и дебильноватой
молодёжи мужеска полу в вечерние часы на улицах
появилось изрядно. Как бы
там ни было, в восемь вечера я уже сидел в своём гостиничном номере за
письменным столом, попивал прохладное молоко и заносил впечатления в путевой
блокнот. |
|
|
|
|
|
|
