Почти нет слов, а те, что есть,

испытывают странную неловкость

от неуклюжести своей

и оттого,

что всякий раз, стремясь постигнуть правду,

они беспомощно снимают покрывало

с загадки, или с тайны, или с чуда –

да как ни назови, а есть ещё

покров второй, не знаемый допрежде.

И снятое останется лишь мигом,

иллюзией познания, надеждой,

внезапным обретением,

потерей,

такою же внезапной, как и встреча,

случайная и знаемая мной.

И снятое останется покровом,

когда поймешь,

что снова перед тайной,

перед загадкой или перед чудом

неловко и задумчиво стоишь…