С т р а х

................................

Я умер в воскресенье, незадолго до полудня. Говорят, что так умирали и умирают праведники. День ведь особенный - воскресенье. Похороны назначили на вторник, на дальнем городском кладбище. Могила на самом его краю, на небольшом обрыве, под которым узким грязным потоком пробегает речушка. То ли родниковая, то ли составленная из сточных вод городской канализации. Оркестр играть не будет.

В детском возрасте я доставлял воспитателям множество забот. Не то, чтобы они очень страдали от хулиганских выходок сопливого мальчишки, нет! - проблема заключалась в их непредсказуемости.

Память услужливо выталкивает на поверхность одну из картин далекого прошлого. Тихий час в нашей детсадовской группе. Все лежат в кроватках и имитируют сон. Воспитательница читает журнал. Мне немного тоскливо, потому что вот уже неделю болеет мой друг. У него какой-то грипп. Вместе мы никого и ничего не боимся. Мы всегда вступаемся друг за друга. Теперь я один. Непривычно.

Алеша Синюков просится в туалет.

Когда воспитательница отпускает его и он выходит в коридор, я тоже поднимаю руку. На меня смотрят и ждут, что я пойду, потому что знают, что я и Синюков - лютые враги. Их взгляды упорны и испытующи: докажи, что ты сильнее, что ты не трус. И я тоже поднимаю руку и прошусь в туалет.

Синюков уже ждет меня. Ритуально толкает в плечо.

Я тоже толкаю его.

Он размахивается, но я успеваю первым ударить его. В лицо, еще раз.

Мы не можем долго драться, потому что через пару минут нас хватится воспитательница.

- Завтра я тебе добавлю, - говорит он.

- Посмотрим еще.

Моя разбитая губа почти не заметна, меня это радует. Интересно, как Синюков проскользнет мимо Марьниколавны, с его фингалом это непросто сделать... В случае чего скажет, что упал.

Мы дрались с ним до тех пор, пока Синюкова не изгнали в другой детский сад. Никто не поверил, что мы в равной степени были зачинщиками. Марьниколавна решительно заявила, что от мерзавцев типа Синюкова она безумно устала. Из-за таких нормальным детям (вроде меня) невозможно и в туалет спокойно сходить.

Публика лишилась удовольствия видеть эти гладиаторские бои. Видеть каждый день. Я подумал даже, что в глазах остальных - опустился, став постоянным напоминанием об их потерянном удовольствии.

Мы развивали в себе смелость оригинальными путями. Вечером, когда темнело, наша компания отправлялась в те места - подвалы или же закоулки гаражей, - где была лишь лилово-черная пелена вместо воздуха. Высшим шиком считалось прогуляться там в одиночку. Однажды мы наткнулись на двух алкоголиков, сидевших в кустах под стеною бутылочного приемного пункта. Они рыкнули на нас, потревоживших их уединение, и прогнали прочь.

Им жестоко отомстили. К ним подкрались через пять минут и из темноты метнули в них с десяток увесистых булыжников. Раздались крики, матерные ругательства... Было весело.

Уже тогда мне показалось, что очертания предметов как-то потеряли свою четкость. Серого цвета, что ли, прибавилось. Я не был уверен в правильности догадки; ночью все кошки бывают серыми.

Видимая смелость - ничтожна по сравнению с той, что гнездится внутри нас. Почему погибает солдат? Не потому ли, что не может выстрелить первым?

Мы разом сняли барьеры. Подманивая к себе недоверчивых кошек, мы брали их на руки и несли в укромное место - в лес или еще куда. А там, скрытые от взоров людских, накидывали кошкам на шею прочную веревку. Я вспоминаю внутренний ужас, который пришлось вынести и победить, ужас, родившийся от того, что кошка билась в петле, царапая воздух вокруг себя. А мы тянули концы веревки в разные стороны, не отрывая сумасшедшего взгляда от мученицы, и острые когти не доставали каких-то миллиметров до наших пальцев. И вновь у меня родилось ощущение, что серого цвета в мире прибавилось.

Моя смерть показалась всем неожиданной. Я ничем не болел, и по моему внешнему виду никто бы не предрек близкой кончины. Сидя на веранде своего дома, я только почувствовал, как члены мои стали ватными - ни ногой, ни рукой шевельнуть нельзя было, предметы вдруг увеличились в размерах и поехали куда-то в сторону - и все на этом было кончено.

Еще что-то говорили обо мне, обсуждали детали предстоящих похорон, распределяли обязанности: кому ехать в церковь, кому в похоронное бюро... Мне было неинтересно.

У студентов популярностью пользовался ночной клуб "Какаду". Разумеется, я тоже ходил туда, став студентом. Знал многих. Там всегда можно было подцепить девочку - с филфака или с факультета иностранных языков. Я предпочитал третьекурсниц, они не ломались понапрасну и не имели еще потрепанного вида.

Мы лихо отплясывали под самые модные мелодии, случалось - баловались травкой или таблетками. Но это не часто, потому что мы понимали всё, конечно, понимали...

В "Какаду" со мною произошла загадочная история, о которой я никому не рассказывал. Меня могли посчитать сумасшедшим. Однажды я увидел, как все пространство... свернулось, будто бы это был не воздух, а лист бумаги или занавес! И все люди исчезли. Танцпол остался на месте, да только плясали на нем не человеки, а звероподобные существа. И цвета погасли - даже неестественные люминисцентные. Остался лишь дымно-серый, все поглощающий... Я пережил мгновенный ужас, мою душу заледенило холодом. Что было дальше - помню плохо. Обрывками - умывальники, голубоватый кафель туалетной комнаты...

Мне сказали друзья, что это была легкая передозировка, и я принял их объяснение и поверил в него; как же иначе, мне не хотелось прослыть сумасшедшим.

Потом я увлекся разными восточными мудростями. "Никакая вера не спасет человека, если у него плохое здоровье", - повторял я. Почитаешь внимательно историю жизни какого-нибудь подвижника и сразу заметишь, что здоровье у него было не ахти какое. То ноги больные, то грудь слабая. На Востоке, мне казалось, все было другим. Если бы мне кто сказал, что Будда болел ангиной, я бы долго смеялся.

И вот - я бегал по утрам трусцой, делал упражнения из арсенала йогов и обливался зимой и летом холодной водой. Сначала все шло хорошо, но со временем появился какой-то дискомфорт. Это было похоже на огромный пыльный мешок, в который тебя медленно погружали. Свет дневной тускнел, ты начинал срываться по пустякам; под ложечкой - ощущение тоскливой засасывающей пустоты.

Мог ли я надеяться, что эта девушка еще раз навестит меня! Мало кто знал ее, думали, что она коллега по работе. Во время похорон не спрашивают о ненужном. Пустословие забывается само собою. Когда приехал священник, она единственная встретила его, сложив руки под благословение и склонившись смиренно. Священник едва заметно опешил, но тут же приободрился, перекрестил ее ладони и прошел в дом.

Я лежал в углу, одиноко и потеряно, вокруг стояли люди с горящими свечками в руках, плыл по комнате запах ладана, священник, помахивая кадилом, обходил гроб, отпевали строго и безучастно. Лишь изредка в пении монашек прорывалось недоумение.

Показалось ли мне, что в глазах ее были маленькие слезинки?

С этой девушкой я познакомился уже после окончания университета. Работал я не совсем по специальности - в рекламном агентстве. Там как раз требовались верстальщики, платить обещали хорошо, и я пошел к ним. За пять лет учебы компьютеры стали мне родными, я умел не только пользоваться ими, но и понимать их. Шеф был доволен, получив в одном лице верстальщика и наладчика.

Наш шеф часто набирал на работу стажеров с испытательным сроком. Любил он это дело. Придет человек и начинает пахать, чтобы его оценили. Через три месяца ему говорят "спасибо" и переводят в действующий резерв. Пока, мол, агентству его услуги не нужны, но в перспективе - кто знает... И скандалов никаких, и те, кто работал постоянно, не требуют лишнего.

Она была очередной стажеркой. У нее хорошо все получалось - находить клиентов, работать с ними! Она очаровывала людей как-то внезапно, исподволь. Ее предки были родом с Украины, от них она унаследовала темные волосы и брови, легкий южный выговор. Ее отличала подчеркнутая, строгая скромность, но мне казалось, что я вижу ее глубже. Ее знаком по гороскопу был знак Овена. Я тоже Овен. Мне было легко понимать ее поступки, мы и сблизились-то на почве взаимного увлечения астрологией.

Она часто забегала в комнатку верстальщиков, где ее всегда ждала чашка любимого кофе. Овны не особенно любят долгих прелюдий, я почти сразу пригласил ее в кино, затем в театр, на прогулку в лес...

После двух лет работы верстальщиком мне подумалось, что это занятие не приносит должного удовлетворения моей душе. И тогда я занялся в свободное время живописью, потому что еще в свободное время увлекался рисованием. Я мечтал сделать ее портрет. Кроме того, стал почитывать классиков. Почувствовал большую близость к Лермонтову. Она тоже любила его стихи. Несколько раз мы устраивали импровизированные выступления, читая поочередно лермонтовские строки. Ребята из агентства не сводили глаз с моей худенькой красавицы.

Ревновал я безумно, хотя и вида не показывал. На волне этого взлета чувств попробовал даже сам сочинять.

Я слышал, что Бенвенутто Челлини своего Персея создавал в часы величайшего отречения в жизни - отречения от любви в пользу счастливого соперника. Я еще задался вопросом: а смог бы я так?

Я продолжал бегать трусцой, заниматься хатха-йогой и закаливанием.

Особенно мне понравилось совершать пешие прогулки по окрестностям города. Часто я брал с собою фотоаппарат, иногда писал этюды на открытом воздухе, приглашая на них и ее. Я старался расширить свое сознание до "космических размеров", чтобы полнее, объемнее чувствовать мир.

Так продолжалось около двух месяцев.

.......................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... .........................................................................................................................

Бабье лето почти закончилось, когда я умер. Дни середины октября стояли холодные и безучастные. Во вторник небо заволокло серой хмарью, наполовину облетевшие деревья застыли молчаливыми существами вдоль дорог, ни один лист, ни одна веточка не колыхалась под дуновением ветра, потому что ветра не было.

Гроб, обшитый красным, вынесли из дому и поставили возле автобуса на два табурета. Священник, закончивший свое дело, запрыгнул в джип и уехал. Я остался один.

Вдруг выяснилось, что я вовсе и не друг ей. Так себе, не более, чем обычный знакомый.

Я рассказывал ей о внеземном разуме, НЛО, снежном человеке. Пытался показать некоторые упражнения пранаямы. Она вежливо смеялась - и только.

Какая-то трещина прошла в гармонии наших отношений. Словно была ровная, гладкая дорога, по которой мы мчались и мчались вперед, и внезапно пришлось замедлить движение и совсем остановиться.

Я хотел сказать ей, что мы больны одной болезнью. Внешняя импульсивность при внутренней скованности, ревность к другому при требовании свободы для себя... Мы оба искали близости, понимания - и оба боялись раскрыться.

В тот злополучный день в сентябре она, как обычно, заскочила в нашу комнатку. Выпила кофе, мы весело поболтали. Уже смеркалось - и мы пошли проводить ее до остановки. Она и мой друг нежно взялись за руки, а я шел рядом и смотрел на встречных прохожих, на освещенные салоны троллейбусов и витрины магазинов. В их разговор я не мог вставить ни слова, потому что внезапно потерял способность говорить.

Мои знакомые, забежавшие через полчаса в агентство, с изумлением увидели, как я трясущимися руками пытался набивать какой-то макет. Что в итоге я сотворил - не знаю...

Предательство - вольное или невольное - всегда возвращается к сотворившему его, возвращается сразу или через много лет. Мне казалось, что еще немного - и все во мне оборвется; дни за днями проходили, нервы мои окончательно сдали, и только дыхательные упражнения йогов уводили от серых мыслей, давали иллюзию сна.

Я смог понять, что совсем не похож на Бенвенутто Челлини, что не могу так благородно отступить в сторону. Вместо Персея я создал Медузу Горгону...

Я с головой погрузился в общественную жизнь. Стал наведываться в Институт восточной культуры имени Рёрихов. Мы долго обсуждали там возможности йоги. Мои новые друзья с увлечением рассказывали, как человек добивался феноменальных способностей, получал дары телепатии, ясновидения, левитации...

Иногда, сидя в позе лотоса, сидхасане, я вспоминал ту девушку, смутно догадываясь, что она была чем-то важным для меня. Мир моих мыслей сливался с миром объективным, относительные вещи соединялись с четкими понятиями и интуитивными догадками. Я старался размышлять о высшем добре, о единстве всех времен и событий в мире...

Однажды я хотел спросить наставника, какого цвета должны быть мои мысли. Меня беспокоило то, что яркие краски всегда тускнели...

.................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... ......................................................................................................................... .........................................................................................................................

В ночь на воскресенье мне приснился сон. Я с упоением рассказывал своим друзьям о чудесах, бывших в моей жизни. Возраст мой приближался к возрасту Христа, это казалось знаменательным. Я произносил во сне пустые фразы о величии человеческого духа, о том, что каждый человек делает себя сам. Вспомнилась мне и Медуза Горгона. Я с гордостью поднял ее голову, неизвестно каким путем оказавшуюся в моей руке, показал стоявшим вокруг...

Пространство вокруг меня свернулось, словно занавес в театре, и я оказался в ужасно тесной комнате, у которой не было потолка. Сверху лился серо-красный свет, и когда я попытался поднять голову, то оттуда, сверху, раздался оглушительный хохот, заледенивший мою кровь...

Тем же днем я умер.

Кто-то вспомнил, что я был крещен в младенчестве. Крестика я не носил, и его мне повесили на грудь уже потом, позже...

Поднявшись на невероятно краткий миг из глубин тьмы кромешной, я смотрел на то, как стояли вокруг гроба моего люди и молчали. Застыл на месте круглолицый друг детства, нервно поправляющий очки на носу. Переминались с ноги на ногу девушки, бывшие моими однокурсницами. В толпу затесались зеваки со стороны. Они перешептывались: какой молодой, а уже там. Никогда не думал, что столько людей знало о моем существовании. Показалось ли мне, что я видел в ее глазах маленькие слезинки? Она ведь тоже пришла, несмотря на увиденную когда-то в моих руках голову Медузы Горгоны.

Я видел там разрушение домов, построенных на песке. Оно было ужасным, и каждой клеточкой своего существа я ощущал давление падающих камней.

Я хотел найти выход и не мог, потому что мал и незаметен был он. И где-то далеко виднелись молнии, идущие через весь горизонт.

Во вторник, под серым застывшим небом, меня хоронили.

Мне хотелось крикнуть всем людям, стоявшим вокруг гроба, что-то очень важное, но уста мои не могли разомкнуться. Я смотрел на них и на себя сверху, что-то произнося беззвучно; время шло, но что такое время - тысячелетие как единый миг...

А потом я услышал, что мне ответили. Сначала один голос, за ним другие. Я спустился на землю и стал заглядывать в лица людям, стоявшим вокруг меня. Их губы были плотно сжаты, а лица опущены, но многие из них говорили со мной странно бесцветными, серыми голосами.

И я ужаснулся. Кто же из них сможет вымолить мою душу?